— А что, — не сдавался Фима, — вполне может быть. Пиратам свойственна дьявольская хитрость.

Алиса, чтобы не тратить времени на пустые споры с упрямым Фимой, пошла вниз.

— Стой! — окликнул её Фима. — Потом пожалеешь. Всё-таки послушай.

— Ну ладно…

Алиса подошла к двери, включила миелофон и начала крутить колёсико, настраивая на различные волны. Ведь каждый мозг излучает мысли на своей, особой волне. Как радиостанция.

— Ну что? — не вытерпел Фима.

— Ничего. Там только голуби.

— Дай послушать, — сказал Фима. — Хоть немножко.

— Нечего слушать.

— Фима, отстань от Алисы. Договорились же, — сказала Катя Михайлова.

Алиса выключила миелофон.

Они спустились этажом ниже. На этаже было три квартиры.

— Будем звонить? — спросил Коля Сулима.

— Попробуем без звонков, — сказала Алиса. — Ведь через дверь мысли проникают.

Она подошла к ближайшей двери.

— Никого нет дома, — сказала она, прислушавшись.

— Слушай, Алиска, — возмутился Фима, — может, твой аппарат не берет мыслей? Может, Наумов его сломал?

Алиса хотела огрызнуться, но Коля Сулима, стоявший у другой двери, сказал тихо:

— Ребята, я слышу, там кто-то разговаривает.

Алиса тут же перебежала к той двери.

— Ну, что слышно?

— Не мешай, Фима. Там в самом деле есть люди.

— Какие? Пираты?

— Нет. Там муж и жена. Они старые. Они поссорились и с утра не могут договориться, кому идти за молоком. Вот и сидят без молока. И кошка у них без молока.

— Бедная кошка! — сказала Катя.

— Там Коли нет, — сказала Алиса.

— Ясное дело, — сказал Фима. — Но дай-ка я проверю.

Алиса протянула Фиме наушник. Все равно не отделаешься. Тот наклонил голову, прислушался.

— Техника на грани фантастики!.. Ой, и кошку слышу!..

— А ну хватит, — сказала строго Катя Михайлова. Ей тоже хотелось послушать мысли, но гордость не давала попросить. — Королев, вот тебе шестнадцать копеек. Беги до угла и срочно неси сюда пакет с молоком.

— Зачем? — не понял Фима.

— Непонятно? А что кошка голодная сидит — это тебе все равно?

— Но вдруг без меня что-нибудь случится?

— Ничего, с нами Сулима. А в случае чего крикнем. Во дворе пять человек без дела маются.

— Вот им и поручу! — крикнул Фима, бросаясь вниз по лестнице.

Алиса уже перешла к следующей квартире.

— Хочешь послушать? — спросила она у Кати Михайловой.

— Спасибо, с удовольствием, — сказала Катя. — Если я не сломаю.

Алиса передала ей наушник.

В наушнике слышалось шуршание. Алиса крутила колёсико настройки.

— Подними руку, когда услышишь, — сказала она.

Катя подняла руку.

В наушнике звучал далёкий, бесплотный голосок:

— Ну почему же он не звонит? Ну пускай позвонит… Может, он телефон неправильно записал? Нет, я сама телефон записала. Ведь он обещал с утра позвонить… перед лекциями…

— По-моему, какая-нибудь дурочка влюблённая, — сказала Катя. — Даже неудобно подслушивать.

— Мы же не ради собственного удовольствия, — сказал Коля Сулима.

— Хочешь послушать? — спросила Алиса.

— Нет, спасибо… Как-нибудь в следующий раз.

— Все, — сказала Катя. — Он ей позвонил. Она уже вслух воркует. Бери наушник. Пиратов там нет.

Они спускались на этаж ниже, когда появился лифт, в нём Фима Королев.

— Где молоко? — строго спросила Катя.

— Я Садовского послал.

— Ох и мудрец!

— Он всё равно от безделья мучится. Он уже придумывает, как без машины времени в будущее ходить.

— Ну, и как? — спросила Алиса.

— Очень просто: издать календарь на двухтысячный год.

— И что же изменится? — не понял Коля Сулима.

— Как — что изменится? Будем жить в двухтысячном году. А как жить — наше дело.

— Гениальная идея! — сказала Катя. — Пошли вниз.

На следующем этаже две квартиры были пустые — видно, все на работе. В одной из них спала собака и видела во сне десять кошек, которые отнимали у неё кость. Мысли были не очень понятными и сбивчивыми, но Фима, который слушал этот сон, сказал, что кошки полосатые и большие, как тигры. Хотя вряд ли он уловил это миелофоном да ещё в собачьем кошмаре.

В третьей квартире сидела маленькая девочка, мама которой ушла в магазин и долго не возвращалась. Девочке было грустно, и она представляла себе всякие страшные картинки, и ей с каждой минутой все больше казалось, что мама никогда не вернётся. Никакой пират не мог бы так притворяться. Только ребята собрались спуститься ещё на этаж вниз, как на лестничной площадке возник запыхавшийся Садовский, волосы на его голове сверкали таким красным огнём, что о них можно было обжечься.

Он нёс пакет с молоком.

— Кто здесь проголодался? — спросил он. — А то Фима сунул в руку деньги, сказал, что это срочное задание, и убежал.

— А ты как думаешь? — спросил Фима.

— Я думаю, что вы нашли Колю, совершенно обезображенного. И его первые слова были: молочка бы мне. Нет?

— Нет, не нашли мы Колю. — Катя взяла у Садовского пакет и сказала: — Спускайтесь, я сейчас вернусь.

Но никто не стал спускаться. Все слушали, что будет. А Алиса даже через миелофон.

Слышно было, как Катя нажимает звонок. Наверху открылась дверь.

— Простите, — сказала Катя, — я принесла молока вашей кошке. Она у вас совсем голодная.

— Спасибо, — сказал голос. — А то мы никак не можем договориться.

Дверь захлопнулась.

Катиных шагов не было слышно. Видно, она осталась стоять у двери. Она-то думала, что люди удивятся, может, даже откажутся от молока…

— Идёт обратно, — сказала Алиса, которая слышала мысли хозяйки кошки.

— Зачем? — спросил Фима.

— Сейчас узнаешь, — сказала Алиса и не смогла сдержать улыбку.

Снова послышался звук отворяемой двери. И тот же голос произнёс:

— Хорошо, что ты не ушла, девочка. Держи шестнадцать копеек. Я тебе за молоко должна. Спасибо ещё раз. Ты завтра молоко принесёшь?

Смущённая Катя спустилась, держа на ладони шестнадцать копеек.

— Ну что, теперь каждый день будешь ходить? А то кошка голодная.

— Придётся, — сказала Алиса. — Знаешь, что эта бабушка своему мужу сейчас говорит? «Слава богу, кошачье молоко стали по квартирам носить. Теперь нам с тобой, Ваня, ссориться ни к чему».

— А он что отвечает? — спросил Садовский.

— Он говорит: «Не беспокойся, найдём, из-за чего поссориться».

— Вот и хорошо, — сказал Садовский. — А то им жить будет скучно.

Осталось ещё три этажа. Ребята прошли их минут за двадцать. Алиса всем дала послушать миелофон, но ничего подозрительного не обнаружилось. За дверями квартир жили самые обыкновенные люди — ссорились, мирились, разговаривали… но никто никого не пытал, не угрожал. В подвале тоже никого не было.

23. ИШУТИН ПЕРЕДУМАЛ

Во дворе ждала Мила Руткевич с промасленным пакетом.

— Перерыв на обед, — сказала Юлька. — Ничего не нашли?

— Ничего, — сказала Алиса. — В этот подъезд они все вошли, и никто из него не вышел. Не представляю, что делать.

— Пошли на скамеечку, — сказала Катя. — Ум хорошо, а десять лучше. Перекусим и что-нибудь придумаем.

— Обязательно придумаем, — сказал Фима Королев. — Во мне уже формируются кое-какие идеи.

— Я знаю, — сказал Садовский. — Я уже научился читать мысли без миелофона. В голове у Королева формируется идея космических полётов на воздушных шарах.

— Отстань! — сказал Фима. — С тобой совершенно невозможно серьёзно разговаривать!

— А я с тобой и не намерен серьёзно разговаривать, — сказал Садовский. — Если с тобой серьёзно разговаривать, можно лопнуть от смеха.

Мила раздала бутерброды и половинки огурцов.

Тут, ко всеобщему удивлению, пришла и Лариса. Она шла, широко зевая, и тащила целую корзинку съестных припасов.

— Умираю, спать хочу! — сказала она. — Я даже по дороге на ходу спала.

— Лариса, ты великий человек, — сказал Коля Сулима.