Толстяк как гора встал у неё на пути.

— Простите, девочка, — сказал он, — вы из шестого «Б»?

— Да, — ответила Мила.

— Скажи на милость! — сказал толстяк. — Не дашь ли ты мне ценную информацию?

Толстяк пошёл рядом с Милой. Говорил он вежливо, даже подобострастно.

— А что я могу вам рассказать? — спросила Мила.

— У меня большое личное несчастье, — сказал толстяк. — И только вы, добрая девочка, можете мне помочь.

— Но ведь я спешу в школу, — сказала Мила. — У нас первый урок английский, и мне надо повторить перевод.

— Я не займу больше двух минут твоего драгоценного времени, девочка, — сказал толстяк. — Мне нужно поговорить с тобой об Алисе.

— О какой Алисе? — насторожилась Мила.

— Я не знаю, под какой фамилией она фигурирует в вашем классе. Но, наверно, у вас одна Алиса?

— Алиса Селезнева? — спросила Мила. — А что случилось?

— Надеюсь, ничего страшного. Пока ничего страшного.

И толстяк сделал длинную, значительную паузу.

— А что может случиться? — спросила Мила, закидывая за спину чёрную косу. — Вы из милиции?

— В некоторой степени, — сказал толстяк. — Когда и почему Алиса появилась в вашем классе?

— Сегодня третий день, — сказала Мила. — Она живёт у Юли Грибковой. Они вместе в больнице лежали.

— Та-а-а-ак, — сказал толстяк. — Все сходится.

Они проходили мимо маленького скверика, где стояла пустая скамейка.

— Если вы не возражаете, — сказал толстяк, — присядем на минутку.

Мила кивнула. Время ещё было. Она была заинтригована. Особенно если учесть, что Алиса ей совсем не нравилась.

— А не замечали ли вы в её поведении чего-нибудь странного? — спросил толстяк. — Чего-нибудь не нашего, из ряда вон выходящего?

Мила пожала плечами.

— Как сказать…

— Ясно, — сказал толстяк. — Вы не хотите говорить плохо о своей приятельнице. Это похвально, разумеется, похвально. Вы производите впечатление очень разумной девушки. Но сейчас разговор между нами такой серьёзный и тайный, что придётся говорить чистую правду. Нравится ли вам её характер?

— Нет! — вырвалось у Милы помимо воли.

— Почему?

— Она выскочка, — сказала Мила.

Мила в самом деле так думала. Всегда она была первой отличницей в классе. Все годы. Её ставили в пример учителя и хвалили на родительских собраниях. И вдруг пришла в класс какая-то Алиса, которая, оказывается, и английский знает лучше Милы, и географию, и математику, а уж о физкультуре и говорить нечего. Неприятно, что уж говорить.

— В самом деле? — спросил толстяк. — Это тоже сходится с нашими наблюдениями. А не показывала ли, девочка, Алиса каких-нибудь знаний больше, чем нужно?

— Как вам сказать… — ответила Мила. — Особенных способностей я у неё не заметила, но показать себя она умеет.

— Правильно! — воскликнул толстяк. — А в классе у вас есть некий Коля?

— Коля? У нас три Коли.

— А с каким из них дружит Алиса?

— Она ни с кем не дружит, кроме Грибковой, — сказала Мила. — Хотя я чужими делами не занимаюсь.

— Похвально, — сказал толстяк. — Теперь вы должны нам помочь.

— Кому?

— Дело в том, что я работаю главным врачом в больнице для особо опасных детей. В прошлом году к нам поступила неизлечимо испорченная девочка по имени Алиса. У неё склонность к жестокому хулиганству. Это болезнь. Она била детей и взрослых, кусалась, а потом украла в школьном музее чучело тигра, оделась в тигровую шкуру и ночью грабила прохожих. Когда Алису поймали, она искусала трех милиционеров, задушила служебную собаку, и нам пришлось Алису связать.

— Ой, какой ужас! — сказала Мила.

— Нет, не ужас. Надо пожалеть Алису. Она ведь не виновата, что заболела, — раздался мелодичный женский голос.

Мила увидела, что рядом стоит миловидная маленькая хрупкая женщина в белом халате с красным крестом на рукаве.

— Ах, познакомьтесь, — сказал толстяк. — Это доктор Иванова. Она провела сто бессонных ночей, успокаивая несчастного ребёнка, давая ей лекарства и рассказывая сказки.

— Да, это так, — сказала доктор Иванова. — Но все мои усилия пошли прахом. И эта негодная девчонка убежала ночью из больницы, выломав плечом дверь и прыгнув с пятого этажа.

— И ничего? — спросила Мила.

— Ничего. Осталась только вмятина в асфальте под окном. Глубиной в полтора метра. В таком состоянии больным ничего не страшно. Мы обошли уже все школы и больницы, но она исчезла бесследно. И вдруг мы узнали, что похожая по описанию девочка была замечена в вашем классе.

— Но на вид она такая спокойная, — сказала Мила. — И так хорошо знает английский язык.

— Это ненормальность, — сказал толстяк. — У неё весь ум направлен на то, чтобы обманывать окружающих и притворяться, что она совершенно нормальная. В этом её опасность. И её ответы на уроках тоже ненормальность. Скажите нам, может ли нормальная девочка так много знать, как ваша Алиса?

Этот вопрос Миле очень понравился. Он сразу уничтожал все её сомнения. Конечно же, Алиса просто ненормальная, поэтому она так хорошо все знает. Обычный человек ничего бы этого не знал. Ни один здоровый шестиклассник не может быть умнее Милы Руткевич.

И когда Мила все это поняла, раздражение против Алисы как рукой сняло. Ей даже стало жалко Алису.

— А когда её найдёте, вы что сделаете? — спросила Мила.

— Мы возьмём её с собой.

— Погодите, — сказала Мила. — Алиса ведь так тихо себя ведёт. Может быть, ей лучше в школе, с ребятами? И она у нас выздоровеет и станет хуже учиться… как все.

— А если она снова начнёт буйствовать? Если она кого-нибудь укусит? Вы забыли о своих товарищах, которые подвергаются опасности.

— Ах, — сказала Мила, — я об этом не подумала. Пошли скорей к директору школы и все расскажем.

— Нет, так не годится, — сказал печально толстяк. — А если мы ошиблись? Если это не та Алиса? Представляете, какую травму мы нанесём невинному ребёнку?

— Это та, та, — настаивала Мила. — Она совершенно ненормально все знает.

— Но мы очень деликатные люди, — сказала хрупкая доктор Иванова. — Сначала мы заглянем в класс и убедимся, что это наша беглянка. Ты нам должна помочь.

— А как?

— Проведи нас в школу задним ходом так, чтобы нас Алиса не видела. И покажи, где ваш класс. Всё остальное мы берём на себя. О твоём участии в этой операции никто не узнает. Хорошо?

— Если это нужно для медицины и для безопасности других людей, я согласна, — сказала Мила. — Только пойдёмте быстрее, потому что скоро звонок.

И она провела их двором, через школьный ботанический участок. Показала, как подняться на третий этаж, и сказала:

— Только не надо её забирать прямо из класса. Мне её очень жалко.

— Не беспокойся, девочка, — сказала добрым голосом доктор Иванова. — Мы будем гуманные и добрые. Мы всегда такие.

19. ДВЕ АЛЛЫ

Мила попрощалась с ними и побежала наверх, к своему классу.

И у самой двери столкнулась с Алисой и Юлькой.

— Ой! — Мила уставилась на Алису дикими глазами, при жалась к стенке и ждала, пока она пройдёт в класс.

— Что с ней? — спросила Юлька. — Она на нас смотрела, как на привидения.

— Не знаю, — сказала Алиса. — У меня все в порядке? И туфли на ту ногу?

— Все в порядке.

— И у тебя тоже. Чем-то Руткевич напугана.

Мила поспешила на своё место, ни на кого не глядя и не слыша, как ребята, окружив Алису, шумно вспоминали вчерашний день. Боря Мессерер подарил ей новый портрет: Алиса в шахматной короне. Портрет был непохож, но все очень смеялись.

— Где Фима? — спросила Алиса, оглядываясь.

Уже прозвенел звонок, вот-вот должна была войти Алла Сергеевна, а Фимы не было.

— С ума сойти! — испугалась Юлька. — А вдруг они до него добрались? Мила, ты не видела Фиму Королева?

— Нет, — сказала Мила, листая учебник.

Но её глаза ничего не видели — она ждала, что вот-вот откроется дверь и войдут доктор Иванова и директор больницы, из которой сбежала опасная Алиса.